Парад Победы-65

Дачные приключения пришлось отложить в долгий ящик. 9 мая - это настоящий праздник, с пресловутым пеплом и сединой на висках. У меня из ветеранов в семье никого не осталось. Дважды бежавший из Дахау дед не прожил долго на Родине, боевые раны оказались слишком тяжёлыми.

Мероприятия такого уровня подразумевают тщательную подготовку, поскольку рассчитаны не только и не столько на простой народ. В этот торжественный день принято чествовать ветеранов, которые в буквальном смысле слова на своей спине и своими руками принесли Победу в нашу страну. Накурено. В воздухе носятся ароматы дешёвого алкоголя, таких же дешёвых духов, окрики, недовольные возгласы то тут, то там. Кого-то ищут и не находят, кто-то не хочет находиться в этой толпе. Вишенки в тонких мелированных волосах, к заднему карману джинс приколоты лохмотья георгиевской ленты. Свист. На молодых папашках верхом сидят дети и задевают разноцветными сандаликами зазевавшихся прохожих, а таких сегодня в толпе немало. Самое удивительное - поглощённые предвкушением праздника, дети не кричат, не куксятся и не плачут, хоть им и приходится тяжелее, чем взрослым. Бордюрные камни на набережной с девяти вечера становятся чисто номинальным украшением. Девушка в элегантном чёрном платье с паетками и глянцевыми, черными, как вороново крыло, волосами вульгарно глотает тёмное пиво. Про клатч она и думать забыла - болтается на уровне колен, углом воткнувшись в затоптанный газон. В пёстрой мозаике людских особей с каждой минутой нарастает напряжение - почти десять. Народ хлеба не жаждет, только пива и зрелищ.

Первые орудийные залпы. Неожиданно закладывает перепонки, лёгкие не хотят раскрываться для радостного крика "Ура!". Первые залпы и первое разочарование: праздник делался наспех, действия явно не согласованы. Скучное представление в небе заставляет отвлечься и, наконец, обратить внимание на окружающих людей в толпе. Постные лица со смешанными чувствами всматриваются в чернеющее небо над рекой. В этот раз место запуска фейерверка сместили далеко от Ладьи - традиционного и знакомого горожанам - к самому краю набережной, где начинается широкополосная магистраль и корпуса старого кирпичного завода. Новый район городской "европейской" за стройки совсем недавно принял окультуренный вид. До этого здесь стояли два высотных здания с привычной грязью дворовой коробки. Холёные газоны с хвойными насаждениями, лёгкая сетка забора, охрана на въезде во двор. К проходной идёт женщина средних лет, на ней коротенькое черное платье строгого покроя, волосы забраны высоко наверх. Рядом с ней идёт неприметный молодой человек в растянутых джинсах и изношенной футболке. Они резко выделяются из общей массы толпы своей откровенной трезвостью и отсутствием георгиевских лент, вот только людям вокруг совсем не до них. Над головами разрывается огромный оранжевый шар: простая, совсем бесхитростная пиротехника. Примерно такими залпами зелёных и красных шаров в далёком 1945 году чествовали народ-победитель на Красной площади.

В толпе молодняка неожиданно затесалась бабушка – её юность прошла в первые послевоенные годы. Полные суставчатые пальцы изо всех сил сжимаю батистовый платок. На нём следы туши и ярко-оранжевой помады. Короткие рыжие кудри блестят под снопами фейерверка, скромно белеют сединами на просвет. На траурное черное платье наброшена бардовая косынка с цветочным узором. Она давно выцвела, зато воспоминания, которые хранит её владелица, не блекнут с годами.

Добираться домой пришлось на своих двоих: метро перегружено, автобусы уже не ходят, до трамвая идти три километра и ждать – не дождёшься. Закоулками, протискиваясь через плотные группы людей, для которых праздник только начался. Шоссе, остатки железнодорожных путей сообщения «Линдов-город», одноэтажные мазанки-бараки, вдоль которых теперь установлен нарядный кованый забор Самарского Государственного Медицинского Университета. За забором несколько корпусов поликлиник и огромный сад, в котором в День Победы так жизнеутверждающе, тонко, звучно поют соловьи. А дальше пойдёт вполне обычный набор штампов о том, насколько прекрасным и сказочным, воодушевляющим и пробуждающим было их пение в ночной час. На этой ноте надо прощаться и желать всем спокойной ночи. Наверное.